Три исполнителя последнего времени запомнились мне.

​

Хисако Кавамура.





​

















В исполнении этой чудесной  эмоциональной пианистки  я слышала концерт для фортепиано с оркестром ля минор, соч.54 Р.Шумана.
Хисако играла  с оркестром Musica-viva, которым руководит  Александр Рудин.
Удивительные ощущения от игры этой милой девочки! Она то «кралась» по звукам, которые рождались под её пальцами, то «ступала»  мягко, но уверенно!































​







​
Она была похожа на изящную хитро-простодушную Черную Кошку. Нежные желтые лапки Черной Кошки мягко гладили клавиши и, вдруг, ударяли по ним – быстро и зло! Это было как нападение – коварное и яростное!  Через секунду лапки опять гладили это черно-белое чудо! И рояль охотно отзывался!
Оркестр что-то предлагал… Рояль соглашался, но жёстко выторговывал себе какие-то особые  условия…
Пианистка  отдавала музыку очень личностно… Как будто, исповедовалась в чем-то…
Может быть в том, что она только притворяется женщиной, а на самом деле она - Черная Кошка?
Она говорила с залом и вовлекала в этот разговор оркестр…
И всем всё было понятно, потому что мы (зал и сцена)  говорили на одном языке!



Александр Рудин.

























​

 

Руководитель оркестра  Musica-viva, его дирижер, А. Рудин исполнял концерт для виолончели с оркестром ля минор, соч.129,  Р.Шумана.
Рудин умудрился и солировать и дирижировать!
Он сел в центре оркестра, слева и справа от него располагались струнные, за спиной – духовые инструменты.











































​
Виолончель говорила со скрипками как строгая тетушка с  непослушными, но   любимыми  детьми!  Виолончель что-то выговаривала, скрипки  послушно и почтительно следовали за этим заботливо-строгим монологом.
Рудин дирижировал правовой рукой, державшей смычок, взглядами, когда правая рука была занята своей партией! Сильно подозреваю, что музыкантами-духовиками, которые располагались за его спиной,  Рудин дирижировал лысиной!
Он  ни на минуту не снимал с себя ответственности за свой оркестр. Когда партия виолончели позволяла, Рудин нежно укладывал гриф инструмента себе на грудь и дирижировал оркестром обеими руками, оставаясь лицом к залу.


И оркестр шел за ним!

И прекрасная музыка Р.Шумана лилась легко и свободно.
И зал был напитан  ею!





Андрей Ликарец.





























​

И.С.Бах.  Партита № 6, ми минор.
Изумительная партита № 6 (цикл разнообразных пьес контрастного характера), состоящая из 7 частей, из семи коротких пьес разнообразного характера.
Музыка то взбиралась в гору, то спускалась к морю… Правая рука пианиста  «вызывала» из Третьей и Четвертой октав  хрустальные россыпи звуков… Левая – то отдыхала,  взлетая над клавиатурой, то давала  основу этой нежной россыпи…
Контроктава  пыталась навязать ворчливый спор… Сердилась…
А Первая октава, прося помощи,  у  Малой  и  Второй  октав выступала примирителем…
Л.Бетховен.  Соната № 30, ми мажор.
На Бетховена А.Ликарец кинулся, засучив рукава пиджака почти по локоть!
- Бегом-бегом, - позвали за собой Третья и Четвертая октавы…
Бетховенский прибой выбросил на берег морские ракушки…
- Вы разве их не видите, - взъярилась Контроктава! - Вот же они. И ещё, и ещё…
- Нам столько не нужно! – ответили Третья и Четвертая…
- Зачем просить то, что не нужно! – Возмутилась Контроктава.
Буря закончилась. Диалог стал мягким и почти спокойным… Прямые пальцы пианиста аккуратно касались клавиш, посылая сигнал плечам, поднимая их  и, заставляя руки сгибаться в локтях и, как-то сердито топорщиться…
Что-то  опять назревало в музыке… Обе руки  носились над клавишами
- Да нет. Всё спокойно, - сказала Первая октава, опять выступив примирителем…

Музыка – великий язык.
Интернациональный язык.
Примиряющий язык.
И слава Богу, что она есть